Можно ли доказать свою правду, когда судья работает винтом огромной мясорубки. Для меня изучение стенограмм Хамовнического суда по делу Михаила Богданова и Виталия Шурыгина стало шоком.
Это не только о том, каково там оказаться подсудимым. В этой системе страшно оказаться свидетелем. Нужны специальные курсы по безопасности для населения — как не попасть свидетелем в жернова Хамовнического суда.
Свидетель Александр Черных на заседании 24.09.2015 — здесь полная стенограмма — не уберёгся и попал. А вот звуковая запись совмещённая со стенограммой — звук с субтитрами https://yadi.sk/d/016kz2EbnLfoB.
Вот самое начало, первые минуты:
Свидетель Черных – Вы спросили, знаю ли я что-нибудь по этому делу. По уголовному делу, где подходят подсудимыми Богданов и Шурыгин.
Прокурор – Да.
Свидетель Черных – Мне ничего не известно.
Прокурор – Ничего вам неизвестно?
Свидетель Черных – Да.
Господа, как вы думаете, сколько времени допрашивали человека, который только сказав имя, фамилию и место работы, заявил, что по данному делу ничего не знает?
Его допрашивали после этого час и пятнадцать минут (протокол расшифровки 33 страницы), ему угрожали — прямо в зале суда — уголовной ответственностью, судья оказывает сильнейшее давление, а свидетель продолжает твердить "я ничего об этом не знаю".
Если вы никогда не были в суде судьи Сыровой, почитайте стенограмму — глаза на лоб полезут. Этот суд является такой мешаниной из отсутствия логики, простой брани и различных противозаконных действий, что даже рассказать очень сложно. Но я попробую, итак ...
Действие в 4 актах
Акт I. Какой пассаж — свидетель обвинения оказывается отличным свидетелем защиты.
С первой минуты у Прокурора жуткие проблемы. Александр Черных чётко говорит, что ни о каких хищениях ни разу просто не слышал. Он является, по факту, свидетелем защиты. Как человек, бывший Генеральным Директором того самого предприятия, откуда за 2 года до этого были, якобы, совершены хищения, он не может быть не в курсе.
"...у нас никогда, не во время назначения, ни во время работы, ни после работы, ни после того, как я оттуда ушел. Там провели множество совещаний на уровне Правительства Удмурткой Республики, никогда не обсуждался вопрос какого-то хищения, или какого-то воровства, тем более – каких-то конкретных лиц. Поэтому мне об этом ничего не известно.."
Акт II. Прокурор требует тыкать свидетеля в протокол его показаний на следствии, но сделать это законно уже невозможно. Тогда делают беззаконно.
Прокурор хочет зачитать протокол, составленный на следствии, но делать этого нельзя! Прокурор НЕ ЗАДАВАЛ ВОПРОСОВ на допросе, не установил факта противоречий между словами в заседании и протоколом, а значит не может требовать разбора противоречий. Адвокаты не знают — возражать против зачтения или нет (только в IV Акте мы поймём почему) — но всё-таки возражают, потому что совершенно ясно, что нет оснований. Адвокату, который возражает наиболее активно, судья обещает вызвать психиатрическую помощь…
А вы понимаете почему Прокурор не задавал вопросов для выявления разногласий? Потому что тогда, свидетель ещё раз со всей возможной чёткостью заявил бы в суде, что не видел хищений, а по своей должности он явно должен был знать. И вот протокол начинает зачитываться, несмотря на то, что нет процессуальных оснований. И тут открывается столько чудесного...
Акт III. Из этого протокола показаний выясняется, какими методами пользовалось следствие.
Протокол кишит ошибками, нестыковками, причём грубыми. Кишит основаниями для немедленного выбрасывания всего этого следствия в мусорную корзину:
— Свидетель пришёл на допрос со своим адвокатом — этого адвоката в протоколе нет вообще.
— В протоколе упомянут один следователь, а на самом деле их было два.
— Допрос весь вёлся в формате вопрос/ответ, но в протоколе вопросов следователя нет. Идёт длинный монолог — кстати, очень непохожий по стилю речи на свидетеля.
— В протоколе вписаны целые параграфы, которых свидетель не мог говорить, от которых он отказывается наотрез.
— Свидетель не понимает, каким образом его подпись стоит по тем, что он не говорил.
Судья – Опять вы уходите. Вот – фирмы-однодневки, то, что вы говорили следователю...
Свидетель Черных – Я следователю про фирмы-однодневки ничего не говорил.
Судья – «Мне стало известно, на расчетные счета фирм-однодневок». Вот это вам как будто бы доложила Козлова. Было это?
Свидетель Черных – Не было.
На свидетеля давит со страшной силой судья — судья почему-то делает работу прокурора — это видно, даже из короткого фрагмента выше. Но свидетель держится крепко — не мог такого говорить и всё. Но вишенка кремового торта только на подходе..
Акт IV. Но во вписанных параграфах ТОЖЕ НИЧЕГО НЕТ, никаких доказательств преступления.
Все заседание идёт борьба, чтобы заставить свидетеля признать то, что вписано в протокол следствия. Вписано, в расчёте на то, что уставший, пришедший после работы, допрашиваемый в маленьком и тесном помещении, человек будет стараться, быстрее уйти, освободиться, и не будет смотреть, что ему подсунули на подпись. Граждане, проверяйте, что вам подсовывают на следствии офицеры ФСБ.
Но вишенка на торте не в этом. Вишенка в том, что если принять за чистую правду стряпню следствия, то оттуда тоже не следует даже сам факт преступления. Нет ни цифры выводимых средств, ни доказательств причастности руководства, просто ни одного факта, наблюдения, разговора, документа, действия который можно было бы инкриминировать. Нет вообще ничего!
Именно поэтому адвокаты колебались в Акте II, когда прокурор добивался зачтения. Даже, непонятно как выпеченный, протокол следствия говорит то же самое — никаких свидетельств, никаких оснований для обвинений просто нет. Так почему бы не зачитать такое?
Но на судью Сырову это не влияет. Она победно упивается формулировками типа: "Как я понял из доклада Козловой, данные денежные средства, полученные в виде кредитов, были выведены из оборотных средств ОАО СРЗ с целью необоснованного обогащения предыдущего руководства" — это из протокола допроса. Сырова! В этой фразе нет и тени доказательства — ни фактов, ни сумм, ни механизмов, ни свидетелей действий — только "как я понял", да и то с посторонних слов.
* * * *
Представляете, как трудно адвокатам. Что делать?- Разоблачать проведённое следствие, а там всё состоит из дыр?
- Указывать, что даже в поддельном протоколе нет никаких доказательств "вины" Богданова и Шурыгина?
- Указывать, что у судьи Сыровой концептуальные трудности в понимании, что такое вообще доказательство?
Хамовнический районный суд города Москвы, Сырова Марина Львовна, зал № 8, этаж 3.
А знаете, кто у них Председатель Суда? Судья Данилкин, но уже со вставленными зубами. Аж мороз по коже. Страшно, очень страшно, и надо что-то с этим делать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий