Речь пойдёт о встречах и разговорах с мертвецами, хотя это всего лишь одно заседание Хамовнического суда г. Москвы.
Но кроме страшной встречи, мы детально объясним тактику прокуроров, которая постоянно применяется в судебных делах:
(а) Вызывается свидетель, который мог бы много знать о рассматриваемом деле.
(б) Допрос показывает, что свидетель, либо не знает ничего, либо говорит, что преступление не имело места.
(в) На этой точке, прямо в судебном заседании, на свидетеля оказывается давление прокуратуры, чтобы ослабить впечатление того, что свидетель выступил свидетелем защиты, и создать хаос.
(г) Даже под давлением не выдавливается ничего полезного для обвинения — но это суд игнорирует.
(д) Зато иногда выясняются потрясающие детали о методах следствия — это полностью игнорируется судом, как будто контроль честности процедур вообще не важен.
Именно шаги (а—д) были проделаны на заседании 6 октября 2015г (Дословная расшифровка для вас здесь) по делу Михаила Богданова и Виталия Шурыгина, о котором блог писал и будет непрерывно писать дальше. Столько материала, что пора думать про книгу "Методы и элементы заказного правосудия в 2000-2016".
Только на этом заседании мне стала окончательно ясна вся схема (а-д), которую можно назвать "свидетель Зомби".
Суть дела освещалась подробно, повторю в двух словах. Генеральный директор Сарнапульского Радиозавода (СРЗ) Богданов и председатель Совета Директоров СРЗ Шурыгин обвиняются в том, что в 2007 году выводили деньги путем липовых контрактов на мнимые поставку комплектующих, заключенными на фирмы однодневки.
(а) Вызывается свидетель Фомичёва, которая была в 2007 заместителем начальника Отдела Комплектации Кирьянова, готовившего списки комплектующих. Казалось бы, свидетель тесно связан с сутью дела.
(б) С началом допроса, Фомичёва сразу определяет свою позицию.
Прокурор – Скажите, что вам известно об образовании дебиторской задолженности на сумму примерно 35 миллионов рублей за комплектующие изделия, которые не были получены?
Свидетель Фомичева – Ну я перед этим узнала только из интернета, а потом, когда следователи приезжали к нам.
Прокурор – Расскажите, что вы узнали?
Свидетель Фомичева – Прочитала в интернете, что выведены суммы, 30 с чем-то миллионов. Из активов СРЗ и все, что. Потом уже следователи мне объяснили – что это и кто.
Прокурор – Я правильно понимаю, вы сами в этой ситуации не разбирались, до следователя?
Свидетель Фомичева – Нет, я даже не знала об этом.
На этом вопросы Прокурора заканчиваются. Два вопроса и всё. Из ответов мы узнали, что свидетелем вызван человек, который о предполагаемом преступлении впервые узнал из Интернета и от следователей на дознании.
Вопросы адвокатов оказываются ещё полезней. Фомичёва аргументировано показывает, что заказы на комплектующие просто никогда не доходили до уровня генерального директор, уровня Михаила Богданова. Отдел комплектации составляет заявку, финансовый отдел оплачивает. И, конечно, это никогда не попадает в Совет Директоров, где председателем был Виталий Шурыгин. Вопросы адвокатов также выявляют и многократно подтверждают тот факт, что свидетель не видела и не слышала никаких действий, слов, указаний от обвиняемых. Не видела никаких документов, подписанных ими.
(в) Фомичёва показания дала. Прокурор настаивает на чтении протоколов следствия. Адвокаты почему-то возражают (позже мы узнаем насколько это странно). Судья разрешает.
Вот что стоит в протоколе (вы можете проверить по дословной расшифровке):
"... в 2008 году мне стало известно, что у поставщиков перед заводом образовалась дебиторская задолженность на сумму свыше 35 миллионов рублей, а именно денежные средства за покупные комплектующие изделия были перечислены, а комплектация в адрес завода поставлена не была. Я стала разбираться в сложившейся ситуации, о чем сообщила начальнику Отдела Комплектации Кирьянову, который по данному вопросу обратился к исполнительному директору завода Слепцову, на что последний сообщил, что перечисление денежных средств на организации, указанные в предъявленных мне платежных поручениях, обусловлено указаниями руководства завода. Кто именно дал такие указания Слепцов не сообщил. Также по данному вопросу я обратилась к главному бухгалтеру завода Хомутовой, на что последняя сообщила, что ей ничего не известно, но она разберется в данной ситуации, после чего задолженность по данным средствам, по указанным платежным поручениям перестала числиться за отделом комплектации завода, в связи с нем я подумала, что в вышеуказанной ситуации разобрались. Также хочу пояснить, что в период перечисления денежных средств по вышеуказанным платежным поручениям, генеральным директором заводя являлся Богданов. Подписан протокол, свидетель подписала, указано что заявлений не поступило, замечаний к протоколу не имеете, протокол подписан лично."
Простите за слишком длинную цитату. Специально процитировала КАЖДОЕ СЛОВО оглашенное в суде. Где здесь хоть какие-нибудь указания вины подсудимых?
Но заметим:
— У свидетеля есть разница в показаниях. В суде она только что говорила, что не знает ни про какие недопоставки, здесь получается, что знала и обсуждала это со своим начальником Кирьяновым.
— В этом фрагменте — если допустить его правдивость — нет ни малейшей привязки этих недопоставок к подсудимым, их словам или действиям. Есть ссылка на Слепцова, допрос которого мы разбирали подробно ранее и там показал, что никаких слов или действий подсудимых он НИКОГДА не видел.
(г) Интересно, что ни Прокурору, ни адвокатам не удается выяснить у свидетеля, с чем связана разница в показаниях на суде и в протоколе — знала она о недопоставках в 2008 году или не знала. Происходит бессмысленный разговор, в котором тонет один простой факт: если допустить, что каждое слово на предварительно следствии было сказано правдиво — это абсолютно никак не инкриминирует подсудимых! Их действия или бездействие вообще не упоминаются ни словом. Кроме того, что Богданов в это время был Гендиректором.
При попытке понять источник расхождений, происходит диалог, который не мог бы сочинить Мольер:
Прокурор – Информация, которую я сейчас зачитала, это вы сообщили следователю?
Свидетель Фомичева – Что?
Прокурор – Я только что вам зачитала. Что имелась задолженность за покупные комплектующие, комплектаций не было поставлено, вы стали разбираться в этом. Это было в 2008 году. Обратились к Кирьянову, он обратился – к Слепцову. Слепцов сообщил, что перечисление денежных средств на указанные платежные поручения (организация) обусловлены указаниями руководства СРЗ. Кем именно Слепцов не сказал. Это вы сообщали следователю? Это соответствует действительности?
Судья – Ваши показания в протоколе правильно зафиксированы?
Свидетель Фомичева – А что бывает неправильно? Я уже начинаю сомневаться.
Прокурор – Я вам только что зачитала, вы меня слышали?
Свидетель Фомичева – Я вас слышу.
Прокурор – Это вы сообщили эту информацию следователю?
Свидетель Фомичева – Я сообщала эту информацию на другой вопрос.
Важно понять, что Прокурор выбивает из свидетеля? Зачем подключается с давлением Судья? Что они пытаются добиться? Неужели, просто подтверждения, что недопоставки были и он этом кто-то знал в 2008 году, за 5 года до того, как прокуратура вдруг начала это расследовать?
Скажите, у вас есть впечатление, что Прокурор пытается получить хотя бы подтверждение того, что сами недопоставки не были целиком выдуманы или сфальсифицированы. Что сам факт недопоставок имел место? А что, хочется крикнуть, это тоже под сомнением? Может быть самого, так называемого, вывода денег вообще не было? Ведь ни рубля не найдено, ни рубля не прослежено к обвиняемым.
За бурной перепалкой игнорируется интересный факт. Само выяснение "знала или не знала" никак не инкриминирует подсудимых. Единственная связь через свидетеля Слепцова, который дал детальные показания сам. Кстати, в тех показаниях вообще нет эпизода с Фомичёвой. Почему ни Прокурор, ни адвокаты не задавали Слепцову вопросов про Фомичёву? Да потому, что его допрос и так повторял бесконечно, что он ничего не знает, ничего не видел, не имеет никаких доказательств или свидетельств. А Фомичёва имеет их ещё меньше.
(д) И вот тут выясняется самое-самое чудовищное ... начальник Кирьянов, с которым свидетель Фомичёва обсуждала недопоставки в 2008 году — фрагмент выше — умер — либо 1 января 2008 года, либо в самых первых числах января.
Прокурор не знала этого. Следствие не знало. Адвокаты, видимо, тоже. Следствие не позаботилось выяснить дату, когда именно Фомичёва в 2008 году "стала разбираться в сложившейся ситуации, о чем сообщила начальнику Отдела Комплектации Кирьянову". Этого не могло быть. Январь начинается с длинных праздничных каникул, и в самом начале января Кирьянов умер.
Свидетель Фомичёва встречалась и обсуждала факт недопоставок с уже мёртвым начальником Отдела Комплектации.
Как вы думаете суд заинтересовался этим фактом? Тем, что единственный элемент протокола предварительного следствия, который они мурыжили почти всё это время, включал в себя разговоры мёртвого начальника с его заместителем Фомичёвой? "...о чем сообщила начальнику отдела комплектации Кирьянову, который по данному вопросу обратился к исполнительному директору завода Слепцову. Тем, что умерший начальник по какому-то вопросу обратился к исполнительному директору? Да ещё рассказал потом зачем-то об этом Фомичёвой. Понятно, что по такому делу он не стал бы ей ничего говорить, если бы это всё даже имело место.
Суд содрогнулся? Прокурор устыдился и убежал? Нет, свидетеля просто не дали дальше допрашивать. Судья Сырова прекратила заседание.
В этом суде чудовищно всё. Степень наглости прокуратуры, открытая необъективность Судьи, полная неготовность адвокатов, обреченная фаталистичность подсудимых. Царят сумбур и ненужные слова, ненужные вопросы, базарная сумятица, в которой можно и слона не заметить.
Вот, казалось бы — следствие полностью пролетело. В протокол записаны разговоры и хождения мертвого начальника Отдела Комплектации. В американских фильмах это был бы момент освобождения подсудимых в зале суда. В самом начале января 2008 Кирьянов был мёртв. А в 2007 факт недопоставок не мог быть установлен, мало прошло времени, следствие чётко поставило 2008 год. Следствие попалось...
Но Судья Сырова игнорирует это, КАК БУДТО НИЧЕГО НЕ БЫЛО ВООБЩЕ! Как будто не было хождений и разговоров мертвеца.
Как такое может быть?
P.S. Я понимаю, что запутано, даже после того, как я 5 дней работала над разбором и подачей картины. То, что делает Судья Сырова, — чудовищно. Её надо остановить. Она должна ответить по закону за каждый неправедный приговор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий